Когда ты впервые приходишь на раскоп, видишь останки солдат, тебе становится страшно. Ты понимаешь, что война - это не где-то далеко, в учебниках, это здесь, перед тобой. Когда ты видишь, сколько людей погибли на полях сражений, меняется твоё отношение к войне, меняется твоё отношение к жизни - тебе хочется двигаться вперёд, не опускать руки, ты приезжаешь из поиска совсем другим человеком.
Я уверена, что обязательно поеду ещё раз.

Когда мы обнаружили первого солдата, у меня были непередаваемые эмоции - боль, скорбь, сострадание - все в одном лице. Я увидел ужас той войны. То, в каких позах остались лежать солдаты на полях сражений, меня повергло в шок.

Мне бы хотелось продолжить находить солдат, устанавливать имена, возвращать их родным, захоранивать на Родине.

Никогда не ожидал ощутить оцепенение. У меня было оцепенение, когда я впервые нашёл останки, сердце стало медленней биться. А в голове промелькнула мысль: он же был живым когда-то. Меня вводило это в ступор.

Потом взыграла жажда найти ещё и ещё, хотелось найти медальон или какую-то именную вещь. Патриотизм какой-то внутри заиграл, потянуло к этому.
Для меня это было интересно, и это было для души.

Я не нашёл именного бойца в этот раз, но очень хочу. Война не закончена, пока не захоронен последний солдат - это клише, но это правда. Я хочу ещё и ещё ездить в поиск, чтобы находить этих солдат.

В своей первой экспедиции я нашёл своего первого бойца. Это непередаваемые эмоции. Когда ты держишь в руках косточку, руки трясутся. Ты испытываешь радость с одной стороны, поскольку ты нашёл человека, который погиб за тебя, а с другой стороны - грусть, потому что он, скорее всего, был ещё совсем юным.
Поиском занимаются по душевному призванию.

Как говорит Христос, нет большей любви, чем положить душу свою за други своя. И когда мы находим тех, кто погиб за нас,
мы находим людей, которые проявили высшую степень любви - отдали свои жизни за своих друзей и за наше будущее.
И я не могу понять, почему те, кто отдали жизни за нас, лежат на полях и в лесах разбросанные.

Когда ты впервые видишь останки, ты чувствуешь шок. Ведь это когда-то был человек, твой ровесник или даже младше тебя, а может быть старше... Представляешь, какие сложные испытания он преодолел в своей жизни, и как это последнее испытание не смог пройти. В этот момент на душе становится очень тяжело, ведь он лежит здесь, в земле, абсолютно забытый, безымянный солдат - чей-то сын, отец, дядя...

Я хочу восстанавливать историческую справедливость, хочу находить бойцов, которых, к сожалению, незаслуженно забыли.

Поначалу, когда смотришь на останки, становится жалко солдат. Они оставили свои жизни там, на поле боя. А о них никто не позаботился, как надо... И вот когда находишь останки, думаешь, как же хорошо, что его нашли, он не был забыт...

Я нашёл первый в своей жизни свой смертный медальон. Сначала был ступор, это было неожиданно для меня. Мне хотелось скорее узнать, кто этот боец, откуда он. В лагере медальон начали открывать. Это было волнительно! Все люди, которые были в лагере, ждали, прочитается ли бланк... Но понадобилась экспертиза. И его отправили в Москву.

Медальон прочли. Им оказался Селеверст Изотович Пятаков из Баку. Эмоции были незабываемые.

Самое ужасное чувство, когда ты вскрываешь медальон. Бумажка, которая пролежала в земле 70 лет, она очень хрупкая. И вскрывать ее нужно медленно. Это время очень тянется. А когда бумажка прочитывается, это чувство никакими словами нельзя описать. Я держал бланк в своих ладонях, у меня очень сильно дрожали руки, я понимал, что мы можем установить судьбу солдата, доставить его домой.

Нам удалось прочитать медальон, найдённый с моим участием. Солдат оказался Хамид Хабиляев из Чеченской республики. За два дня мы нашли его родственников. Я ездил захоранивать бойца в Чечню, на его Родину. Родные считали его пропавшим без вести, мне удалось увидеть их слезы и радость, они ждали его возвращения 75 лет.